Работа психотерапевта – это разные люди, разные запросы, разные подходы. Еще учеба, когда учишься, и учеба, когда учишь. Еще включенность в профессиональное сообщество. И еще – last but not least – необходимость поддерживать себя, не выгорая. Как грамотно это совместить, качественно выстраивая помощь клиентам и соблюдая life-work баланс?

Обо всем этом мы поговорили с Александром Шадурой, подростковым и семейным психотерапевтом, автором множества учебных тренинговых программ – и нашим коллегой, работающим в Психологическом центре «Игра» почти с момента его основания.

 — Александр, Вы работаете с подростками, со взрослыми, с парами, с семьями. На Ваш взгляд, чем различаются эти сферы психологической помощи – и что у них общего?

АШ: Каждый человек несет в себе все возрасты жизни, через которые он уже прошел. Отличие Взрослого от ребенка или подростка – в количестве прожитых лет, жизненного опыта и в том, что детство и отрочество стали биографическим фактом. Каждый человек, в каком возрасте он бы ни находился, заслуживает Уважения. Идея равного Уважения и задает подход в работе с любой категорией клиентов. Нет Уважения – не будет Контакта и Доверия. Не будет Доверия – вы не сможете помочь.

При этом важно, чтобы специалист говорил на понятном человеку языке. Ребенку язык игры понятнее, чем речевое обращение. Взрослые и подростки могут сильно отличаться друг от друга словарным запасом, грамотностью и кругозором. Поэтому надо использовать простые слова и обороты, по крайней мере, на первых порах.

Работа с семьей требует от специалиста навыка распределенного внимания, владения специальными техниками ведения беседы и, конечно, знаний в области семейной психологии и психотерапии. Прием семьи с детьми – совершенно особый жанр, но он может помочь запустить изменения на системном уровне, перераспределить напряжение и ответственность внутри семьи так, чтобы каждый участник семейной системы стал чувствовать себя более безопасно и комфортно. Это, конечно, далеко не всегда достигается одной встречей, но такой подход часто продуктивнее (и бюджетнее), нежели работа с каждым по отдельности.

 — В рамках каких психотерапевтических подходов Вы предпочитаете работать?

АШ: В своей работе я не придерживаюсь какого-либо определенного направления в психотерапии. Мое образование (которое продолжается и сейчас) позволяет мне использовать идеи и методы из разных подходов, если они помогают решить те психологические проблемы, с которыми пытается справиться данный конкретный человек. Вместе с клиентом мы каждый раз выстраиваем индивидуальный маршрут помощи в зависимости от проблемы, жизненных обстоятельств, актуальных потребностей, способностей и индивидуальных особенностей человека или семьи. Можно назвать такой подход интегративным, можно системным; еще мне нравится термин “элективный”, т.е. когда мы выбираем лучшее из доступного.

Иногда человек просит поработать с ним в каком-то определенном подходе. Если я считаю, что сейчас это действительно будет для него полезно и я достаточно компетентен, чтобы в данном подходе работать, я отзываюсь на запрос. Если же у меня есть сомнения, я делюсь ими с клиентом и предлагаю свое видение пути помощи; иногда я могу предложить обратиться к другому специалисту.

В последнее время люди часто приходят с запросом на когнитивно-поведенческую терапию. При этом далеко не все достаточно хорошо себе представляют, как много в рамках этого подхода клиенту нужно самостоятельно работать между сессиями. Да и не всем КПТ на самом деле подходит; хотя некоторые элементы могут быть полезны на каком-то из этапов терапии.

 — Вы умеете оказывать экстренную психологическую помощь. Как это для Вас?

АШ: Это часть профессии. По моему мнению, каждый специалист в области психологического консультирования и психотерапии должен владеть техниками работы с сильными эмоциональными переживаниями и использовать их при необходимости.

 — Вы работаете и в сфере поддержки родителей детей с особыми потребностями. Что для Вас инклюзия?

АШ: Дети с особыми потребностями и их родители для меня – такие же люди, как и остальные. Со своими радостями, горестями и особенностями. Инклюзия и направлена на выработку такого отношения к ним в обществе. В плане профессиональной работы тут есть, конечно, свои нюансы, которые нужно знать и учитывать. Но в повседневной жизни я отношусь к таким людям спокойно и доброжелательно, как и ко всем другим.

 — Вы много учились. Что для Вас наиболее важно и ценно в процессе передачи знаний и опыта от одних людей другим (по обе стороны прилавка)?

 АШ: Да, я действительно довольно много учился, и продолжаю делать это каждый день. Очень благодарен своему базовому образованию: оно создало хороший костяк, на который продолжает нарастать “мышечная масса” знаний о человеческой психологии. Но я считаю, что в обучении надо соблюдать баланс: не стоит учиться психотерапии бесконечно, не практикуя. Непрерывное обучение – признак тревоги. Знания нужно обязательно обкатывать на практике, принося пользу людям. И я точно знаю, что в моей профессии клиенты – одни из лучших учителей, если ты умеешь учиться.

Я долгое время преподавал и юным, и взрослым студентам. Преподавал то, чем занимался сам: психологию помощи, психологическое консультирование, психологию девиантного поведения. Это позволило лучше структурировать мои собственные знания, внимательно поработать с литературой, отрефлексировать свою практику психологической помощи сквозь призму разных подходов и направлений. Это непростая работа, но очень благодарная. Судя по отзывам моих студентов, у меня хорошо получались и лекции, и тренинги.

Важно, чтобы передача знаний была практико-ориентирована: знание лучше усваивается, когда оно прикрепляется к собственному интеллектуальному и эмоциональному опыту. В практическом обучении, в тренинге я всегда начинал тему с экспериментов участников, а затем через рефлексию давал новый материал. Важно, чтобы в процессе присвоения знаний человек размышлял – иначе информация останется формальной и вскоре забудется, так и не став Знанием.

 — Насколько для Вас важно быть частью профессионального сообщества?

 АШ: Я член Московского общества семейных консультантов и психотерапевтов с момента его основания. Профессиональное сообщество для меня – это среда для профессионального развития, а еще возможность в случае необходимости получать поддержку от коллег и самому давать такую поддержку коллегам.

         В «Игру» я пришел в 2005 году как совместитель (меня пригласила моя коллега Н.М. Иовчук), а с 2007 года работаю здесь на постоянной основе. Атмосфера всегда была очень дружеская и в то же время уважительная, условия работы – прозрачные: всё можно обсуждать напрямую, инициатива приветствуется. Здорово, когда при необходимости можно вести клиента параллельно с психиатром или нейропсихологом, можно направить его в группу. По-разному оборудованные кабинеты позволяют варьировать подходы и методы работы с разными клиентами, что для меня важно. Новые специалисты всегда подбираются точечно или буквально выращиваются в процессе работы, в том числе посредством образовательных программ, клинических разборов и супервизий.

Для меня центр «Игра» – это стабильность, свобода и безопасность, возможность меньше заниматься администрированием своей работы. 

 — Профессиональное выгорание – как Вы с ним обходитесь, как поддерживаете себя?

 АШ: Лучший способ справиться с выгоранием – дозировать нагрузку. Также помогает выработка и поддержание четкой профессиональной позиции, умение переключаться с работы в обычную жизнь. Раньше мне это не всегда удавалось, я продолжаю учиться этому. Важна возможность супервизии в профессиональном сообществе, поскольку трудности и ошибки в работе психолога тоже встречаются.

Мне помогают переключиться и отдохнуть разные увлечения. Например, я люблю готовить. Путешествовать. Встречаться с друзьями и родственниками. Работать в саду. Стараюсь иногда ходить в оперу, моей жене и мне нравится этот жанр.  И конечно, обязательно нужно 2-3 раза в год брать в работе паузы (длительностью не меньше недели) – и проводить их с теми, кого любишь.

 — Цитата дня?

АШ: Разделенная печаль уменьшается, разделенная радость – увеличивается.